Вернуться назад

А.М.Кузнецов

Шаманизм как антропологическое явление

В каждой науке есть определенный набор проблем, которые в силу своей сложности долгое время оставались в поле зрения специалистов, так как не могли получить убедительного и однозначного разрешения. В этнологии одним из таких явлений представляется шаманизм, который давно известен как практическое явление, но в качестве предмета исследования он был описан только в 1892 г. В.М.Михайловским. /1/ (См.: Михайловский В.М. Шаманство: (Сравнительно-этнографические очерки). Вып. 1. // Известия императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. Т. LXXVМ. Труды этнографического отдела. Т. XII. М., 1892) Переживая определенные периоды роста и спада интереса, шаманство в настоящее время широко обсуждается на специальных научных симпозиумах и конференциях, на страницах обширных монографических исследований. Причем, очевидно, что эта проблема перешагнула уже рамки одной дисциплины и из чисто научного явления превратилась в пользующуюся широкой популярностью эзотерическую диковину, которая пропагандируется бестселлерами К.Кастанеды и массовыми изданиями, типа “Как самому совершить шаманское путешествие”.

За время изучения шаманизма, представления о нем претерпели серьезные изменения. Вначале это явление рассматривалось как курьезный продукт примитивных заблуждений и откровенной патологии. Позднее установлено, что в случае с шаманами мы сталкиваемся не просто с порождением ранней стадии развития культуры, но с некоторыми феноменами, имеющими отношение к сокровенным сторонам человеческого бытия. К настоящему времени сложилась обширная литература по проблемам шаманизма, которая включает тысячи работ, прежде всего, этнографического характера. Усилиями нескольких поколений этнографов собраны подробные сведения о процедуре шаманского камлания, атрибутах и костюме шамана и представлениях о шаманизме разных народов. /2/ (См., например, Алексеев Н.А. Традиционные религиозные верования якутов в XIX — начале ХХ в. Новосибирск, 1975; Проблемы истории общественного сознания аборигенов Сибири, 1981; Михайлов Т.М. Бурятский шаманизм. Новосибирск, 1987; Басилов В.Н. Шаманство у народов Средней Азии и Казахстана. М., 1992; Амойон Р. Традиционный сибирский шаманизм // Центрально-Азиатский шаманизм: философские, исторические, религиозные аспекты (материалы международного научного симпозиума). Улан-Удэ, 1996; Нumphrey C. with Onon U. Shamans and Elders. Oxford, 1996; Shamanism in Siberia / Edited by Dios Zegi and M.Hoppel. Budapest, 1978; Shamanism, History and State. The University of Michigan Press, 1994) Возможности этнографии как дисциплины позволяют рассматривать феномен шаманизма в двух основных аспектах: 1) с точки зрения исследователя, наблюдающего его конкретные проявления; 2) с точки зрения людей, участвующих в камлании и проводящих его, а затем рассказывающих о своих переживаниях и соображениях по этому поводу.

Позднее, когда к изучению шаманизма привлекли специалистов-психологов, применивших свои экспериментальные методы, было доказано, что шаманы являются не только психически нормальными людьми, но по ряду важных показателей намного превосходят других членов своих обществ. В результате изменения представлений о характере шаманского действия, процедура камлания стала рассматриваться как вхождение в особое состояние транса, но механизм этого явления и его значение оставались во многом неясными. Связь шаманизма, прежде всего, с особенностями психической жизни человека иллюстрируется не только поведением шамана и его окружения во время проведения обрядов, но и комплексом проявлений, которые известны как шаманская болезнь. /3/ (См.: Радлов В.В. Шаманство и его культ // Из Сибири. М., 1989; Широкогоров С.М. Опыт исследования основ шаманства у тунгусов // Ученые записки историко-филологического факультета. Т. 1. Владивосток. 1919) Следовательно, рассматриваемое нами явление, наряду с внешними доступными для непосредственного наблюдения и анализа формами репрезентации, имеет и еще один внутренний план, связанный с психическими процессами, содержание которых не явно даже для тех людей, которые сами находятся под их влиянием. Эта вторая сторона практики шаманов получает свое выражение в их действиях и ряде атрибутов, но она не сводится к ним и может быть исследована только специальными методами и приемами анализа.

Очевидно, окончательное решение вопросов подобного рода принадлежит представителям естественнонаучных и близких к ним дисциплин. Трудно переоценить то значение, которое имеют для анализа интересующей нас проблемы исследования нейропсихологов и нейрофизиологов, раскрывающие сокровенные секреты работы мозга./4/ (В частности, см.: Арбиб М. Метафорический мозг. М., 1976; Лурия А.Р. Основы нейропсихологии. М., 1973; Прибрам К. Языки мозга. М., 1975) В качестве положительного примера включения специалиста-медика в исследование этнографических проблем можно привести известную работу С.Н.Давиденкова. /5/ (См.: Давиденков С.Н. Эволюционно-генетические проблемы в невропатологии. Л., 1947) Попытки психологического исследования шаманизма предпринимались уже в начале XX века, однако, уровень развития науки того времени не позволил добиться существенных успехов в этой области. /6/ (См.: Богораз В.Г. К психологии шаманства у народов Северо-Восточной Азии // Этнографическое обозрение. Издание Этнографического отдела Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. 1910; Липский А.Н. Элементы религиозно-психологических представлений гольдов. Чита, 1923) Современное состояние наших представлений о принципах и механизмах функционирования высшей нервной деятельности человека открывает благоприятные возможности для получения более конкретных результатов.

Существующие границы между отдельными отраслями науки, с которыми связана проблема шаманизма, настолько резко выражены, что не может быть и речи о простом состыковании конкретных данных каждой из них. Поэтому, со всей очевидностью, нам необходимо провести анализ проблемы на другом уровне уже междисциплинарного характера. В этом случае сразу возникает необходимость четкого определения методологии, которая позволит провести нам корректный синтез конкретно-научных данных. Известный специалист по настоящей проблеме М.Элиаде в свое время видел необходимую методологическую базу в общем религиоведении./7/ (См.: Элиаде М. Космос и история. М., 1987) Такая позиция вполне соответствует его идее, согласно которой шаманизм является одной из архаических техник достижения экстаза.

В арсенале современной антропологии и смежных с ней дисциплин накоплен солидный набор идей и методов анализа психической жизни человека и ее социального и культурного измерений. Среди важнейших достижений следует отметить работы французского антрополога К.Леви-Стросса, который на материалах мифологии показал близкое сходство психических процессов человека развитого индустриального и архаического, развивающегося обществ. /8/ (См.: Леви-Стросс К. Структурная антропология. М., 1973) Этот вывод дает основание для использования достижений современной психологии при анализе этнографических материалов. Среди различных направлений психологической науки, имеющих отношение к проблемам шаманизма, особенно заметна роль аналитической психологии К.Г.Юнга с ее концепцией архетипа./9/ (См.: Юнг К.Г. Архетип и символ. М., 1991; Юнг К.Г. Аналитическая психология. М., 1995; Юнг К.Г. Человек и его символы. М., 1997) В последние годы появились уникальные исследования, в ходе которых специалисты сами применяли шаманские практики или вызывали у испытуемых в ходе экспериментов состояния, близкие шаманским. /10/ (См.: Гроф С. За пределами мозга. М., 1993; Гроф С. Области человеческого бессознательного. М., 1994; Уолш Р. Дух шаманизма. М., 1996) До настоящего времени не утратили свое значение исследования наших соотечественников: фольклориста В.Я.Проппа /11/ (См.: Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1946) (его метод анализа фольклорных текстов был успешно использован в работе с шаманскими обрядами и текстами) /12/(См.: Новик Е.С. Обряд и фольклор в сибирском шаманизме. М., 1984) и представителей культурно-исторической школы психологии (Л.С.Выготский, А.Н.Леонтьев, А.Р.Лурия). Основная идея Л.С.Выготского о влиянии орудий и знаков на психические функции человека обладает большим эвристическим значением для решения проблем шаманизма. /13/(См.: Выготский Л.С. Мышление и речь // Собрание сочинений в шести томах. Т. 2. М., 1982; Выготский Л.С. История развития высших психических функций // Собрание сочинений в шести томах. Т. 3. М., 1983; Выготский Л.С. Орудие и знак в развитии ребенка // Собрание сочинений в шести томах. Т. 6. М., 1984) Однако концепция его последователей о ведущей роли деятельности в формировании сознания человека нуждается в пересмотре в свете теории коммуникации. /14/ (См.: Леонтьев А.Н. Деятельность, сознание, личность. М., 1981)

В соответствии с современным уровнем изученности проблемы, шаманизм можно определить как особую практику, на которой специализировались избранные люди-шаманы, обладавшие способностью совершать путешествия с целью контакта с определенными существами-духами или вмещать их в себя для достижения необходимых результатов в интересах отдельных людей или целых коллективов. Процедура шаманского камлания, по мнению его организаторов, и применяемые в нем основные атрибуты предназначались, зачастую, для того, чтобы освободить душу из телесной оболочки и отправить ее в странствие в другие миры, где она должна найти духа, оказавшего воздействие на людей и их мир и путем уговоров или борьбы с духом заставить его отказаться от своего воздействия. Для шамана и других людей, признававших силу и способности шамана, эти миры духов и путешествия в них были явлениями абсолютно реальными, так же как и их зависимость от духов. Однако, присутствуя на камлании, этнографы ясно видели, что, несмотря на высокие прыжки и быстрые движения, шаман никуда не исчезал, а все время оставался в реальном пространстве. Не внушал доверия и вид камлающего во время сеанса: нечленораздельные выкрики, пена на губах, закрытые глаза. Возьмем, для примера, описание камлания нанайского шамана, сделанное в начале века А.И.Лопатиным. “Шаман стремительно ринулся в темный угол, куда были направлены его страшные взоры и с яростью изо всей мочи закричал: “Вот он Га-а-а!” — и в тот же миг все присутствующие также яростным дружным хором закричали Га-а-а! Оглушительные учащенные удары бубна, неистовый гром и лязг побрякушек кафтана, дикие разноголосые крики собравшихся, истерические восклицания шамана, стоны больной — все это в темной душной фанзе создало настоящий ад. Оказывается, одухотворенный и прозревший шаман увидел злого духа, который мучает больную и, следовательно, является причиной болезни. Заметив его, шаман бросился на него, надеясь громкими ударами в бубен, лязгом железа и страшным криком испугать злого духа и отогнать его от больной”./15/(См.: Лопатин А.И. Гольды амурские, уссурийские и сунгарийские // Записки Общества изучения Амурского края. Т. XVII. Владивосток, 1922)

Для того чтобы восстановить доверие к шаманам, современной науке понадобился более внушительный арсенал средств, по сравнению с тем, которым обладали наши предшественники. Дело заключается не просто в различном отношении к понятию реальности шамана и человека развитого общества. Эффект множественности реальных миров возникает не только при условии перемещения наблюдателя в другие пространства и измерения. Он может также проявиться при изменении работы органов восприятия человека, которые направляются и контролируются соответствующими центрами мозга или нервной системы. Следовательно, образы и переживания, которые испытывает шаман во время камлания, реальны в том смысле, что они возникают в качестве образов и ощущений его психики, под влиянием вызванных в ней изменений. Вероятно, ореол загадочности и тайны, окружающий фигуру шамана, в таком случае может быть связан со сравнительно недавно установленным явлением — измененного состояния сознания. Такой вывод обладает необходимой степенью достоверности потому, что сходные результаты были получены у испытуемых в ходе специальных научных экспериментов по использованию различных психотропных средств./16/(См.: Гроф С. За пределами мозга. М., 1993) Кроме того, некоторую общность с образами шаманских странствий можно обнаружить в описаниях сновидений и в картинах, возникающих при других специфических состояниях сознания. /17/(См.: Уолш Р. Дух шаманизма. М., 1996)

Существуют разные способы перестроить работу своего сознания. Известно, что в некоторых случаях шаманы применяли определенные галлюциногенные средства, /18/(См.: Добкин де Риос М. Растительные галлюциногены. М., 1997) но чаще они использовали другой прием. Обязательными атрибутами шамана являются бубен и колотушка. Роль и значение бубна подчеркивается существованием сложного комплекса представлений, посвященных ему, в том числе убеждение в том, что бубен является двойником шамана. /19/(См., например, Прокофьева Е.Д. Материалы по шаманству селькупов // Проблемы истории общественного сознания аборигенов Сибири. Л., 1981.) Во время камлания сам шаман или его помощник постоянно бьют в бубен, ритмичные мерные звуки которого сопровождают весь обряд. Кроме того, к поясу шаманского костюма прикреплялись металлические подвески и колокольчики, также издававшие сильный шум. В этнографической литературе, как правило, назначение этого звукового сопровождения сводится к функции отпугивания злых духов. Однако в свете данных физиологии высшей нервной деятельности можно привести другое, более реальное объяснение роли набора костюма и инструмента. Резкие ритмические звуки способны вызвать процесс торможения в коре полушарий головного мозга, отвечающих за выполнение высших психических функций человека, в результате возникает состояние близкое гипнотическому, то есть то самое желаемое измененное состояние сознания или транс./20/ (См.: Гримак Л.П. Моделирование состояний человека в гипнозе. М., 1978; Уолш Р. Дух шаманизма. М., 1996)

Еще одна примечательная особенность сеанса камлания заключается в том, что свое состояние шаман может передавать другим участникам или наблюдателям его действий. Не случайно, некоторые очевидцы сравнивали обстановку этого сеанса с коллективным гипнозом. Главная же особенность поведения разных сторон камлания заключается в том, что шаман сам входит в транс, а остальные — уже под его влиянием. Кроме того, по ходу действия шаман может давать пояснения своим действиям и вести рассказ о ходе своего путешествия./21/ (См.: Смоляк А.В. Шаман: личность, функции, мировоззрение. М., 1991) Эти факты показывают, что он способен контролировать глубину и степень своего вхождения в состояние измененного сознания, в то время как другие люди не могут это делать. Однако все отмеченные способности, знания и навыки являются достоянием опытного шамана, который чаще всего прошел специальную подготовку у другого шамана-специалиста.

Как известно, далеко не каждый человек мог научиться совершать камлания. Будущий шаман распознавался по симптомам особой болезни. Шаманская болезнь чаще всего проявлялась в подростковом возрасте, но иногда она начиналась и в более поздний период. Характерными ее симптомами являются стремление к уединению, нарушение нормального ритма жизни, попытки произвести камлание. Период кризиса отмечен появлением духа, который извещает, что выбрал этого человека своим помощником или мистическим партнером по браку, и предлагает избраннику свою помощь в ответ на согласие стать шаманом. Если согласие получено, то болезнь прекращается, но все уже в курсе, что этого молодого человека ждет шаманская судьба, и остается только подыскать ему подходящего наставника. В том случае, когда призванный сопротивляется воле духа, болезненные симптомы еще более усугубляются, что может привести даже к летальному исходу. Характерное описание данного явления приводит Л.Я.Штернберг. “Перед тем, как стать шаманом, рассказывал мне один знакомый шаман, он болел более двух месяцев, в течение которых лежал неподвижно, пластом, в полном беспамятстве. Не успевал он отойти от одного припадка, как впадал в другой. “Я умер бы, — сказал он мне, — если бы не сделался шаманом”. Сам Лев Яковлевич стал также свидетелем начала шаманской болезни у мальчика-нивха Койныта 12 лет. “Тот заснул после обеда и нечаянно разбуженный, начал неистово метаться и кричать, повторяя все неистовства и иступленные крики шаманов. Когда припадок окончился, лицо бедного мальчика было страшно истощено и казалось лицом пожилого человека”. /22/(См.: Штернберг Л.Я. Гиляки, орочи, негидальцы, айны. Хабаровск, 1933)

Это обстоятельство хорошо согласуется с данными нейропсихологов о том, что окончательное завершение процесса формирования мозга происходит у подростков 12–14 лет. Именно в это время у них полностью оформляются лобные доли мозга. Во-вторых, описаны случаи, когда отдельные коллективы оставались без шамана. В ситуации подобного рода шаманская болезнь поражала не отдельных избранников, а ею оказывались в разной степени захвачены многие члены такого сообщества. Но как только определялся настоящий шаман, у остальных все симптомы болезни сразу исчезали так же быстро, как и возникали. /23/ (См.: Широкогоров С.М. Опыт исследования основ шаманства у тунгусов // Ученые записки историко-филологического факультета. Владивосток. Том. 1. 1919) Я думаю, нет необходимости отдельно останавливаться на анализе чисто медицинских аспектов шаманской болезни. Все обстоятельства, связанные с общением с духом, переживаются в ходе протекания шаманской болезни как совершенно реальные. За ними обнаруживается прежде всего особая психическая реальность, присущая внутреннему миру человека. Что же это за реальность и какие средства и механизмы обеспечивают ее функционирование?

В своем обстоятельном исследовании Р.Уолш показал отличия шаманства от разного рода психопатологических явлений (эпилепсия, истерия, психозы, шизофрения). Затем он проанализировал это явление через призму некоторых современных оккультных и эзотерических практик (медиумизм, опыты выхода из тела, околосмертные переживания и осознанные сновидения). Уолш провел также и широкие культурные сопоставления шаманизма с йогой, буддизмом, греческими мистериями. /24/(См.: Уолш Р. Дух шаманизма. М., 1996) При этом, как отмечал автор предисловия к его книге: “Роджеру Уолшу удалось сохранить хрупкое равновесие между крайностями всезнающего рационализма и невыразимого в словах мистицизма”. /25/(См.: Файдыш Е. Предисловие // Уолш Р. Дух шаманизма. М., 1996) К сожалению, в меньшей степени рассматриваемый автор уделил внимание нейропсихологическим и физиологическим аспектам поведения шаманов. Попытаемся же восполнить этот пробел.

Шаманское камлание, как правило, производится с наступлением темноты, или же в затемненном помещении, причем камлает шаман с закрытыми глазами. Такая обстановка позволяет ограничить воздействие внешних раздражителей и максимально сосредоточиться на самом действии. Только отдельные, самые сильные шаманы могут камлать и днем. Важное значение для всей процедуры имеют резкие движения шаманского танца и ритмические звуки, издаваемые бубном и другими предметами. Мышечное напряжение, развиваемое в танце, играет большую роль в изменении уровня бодрствования центральной нервной системы. Но, как было установлено уже И.П.Павловым, работа мозга строится по определенному принципу, согласно которому раздражение на одном его участке сопровождается торможением на иных, в результате чего блокируется действие других раздражителей. /26/ (См.: Гримак Л.П. Моделирование состояний человека в гипнозе. М., 1978; Гримак Л.П. Резервы человеческой психики. М., 1987). Поэтому у шамана, прежде всего, активизируется деятельность энергетического блока мозга, в который входит ретикулярная формация и некоторые отделы гипоталамуса. Этот же блок контролирует также и химический обмен в организме. В свою очередь, звуковое сопровождение сеанса вызывает возбуждение височных отделов мозга. Эти сильные раздражители оказывают обратное, тормозящее влияние на другие участки мозга и, прежде всего, кору полушарий — блока программирования, регуляции и контроля. Одновременно происходит изменение режима работы блока приема, переработки и хранения информации.

В итоге шаман все больше переключается на свои собственные ощущения, переживания и свой опыт. Теменная доля мозга — центр кожных ощущений, ответственных за восприятие тепла, холода и боли, являясь тесно связанной с другими отделами, также изменяет обычный порядок работы. /27/(См.: Лурия А.Р. Основы нейропсихологии. М., 1973) Здесь кроются секреты необычной выносливости, которые демонстрируют камлающие шаманы. Все эти процессы происходят на фоне усиления двигательной активности и эмоционального возбуждения.

Таким образом основная цель действий шамана сводится к тому, чтобы вызвать у себя яркие образы, которые по своему характеру отличаются от тех картин, что он может видеть в реальности. Открывающиеся ему миры, в значительной степени связаны с работой бессознательной части психики шамана. Доступ к этой сфере открывается после стимулирования двигательного центра нервной системы и торможения коры полушарий головного мозга, которые обеспечивают состояние нормального бодрствования. В результате блокирования слухового (аудиального) и кинестетического анализаторов ведущую роль начинает играть зрительный (визуальный) канал переработки информации. /28/( См.: Льюис Б., Пуселин Ф. NLP. Магия нейролингвистического программирования без тайн. СПб., 1995) Интенсивная работа этого канала и умение влиять на его функционирование и составляют основу искусства шамана.

В литературе неоднократно высказывалось мнение, что камлание является разновидностью гипнотического сеанса. /29/(См.: Басилов В.Н. Избранники духов. М., 1984; Токарев С.А. Шаманизм // Токарев С.А. Ранние формы религии. М., 1990) Однако такое заключение не соответствует действительности. При использовании гипнотического внушения ведущую роль играет гипнотизер, который сохраняет нормальное состояние сознания. Другой участник такого сеанса, напротив, погружается в измененное состояние, но при этом сначала расслабляется, и его мозг взаимодействует с окружающим миром только через голос гипнотизера. /30/(См.: Шерток Л. Непознанное в психике человека. М., 1982) Общее с шаманским камланием здесь заключается в том, что гипнотизируемый более обращен к своему внутреннему миру, чем к внешнему. Как отмечает Л.П.Гримак, “гипноз как частичное торможение коры головного мозга является таким состоянием, в котором действительность и яркость активированных посредством целенаправленного внушения энграмм (образов, представлений) бывает сильнее реальных представлений”. /31/(См.: Гримак Л.П. Моделирование состояний человека в гипнозе. М., 1978)

Шаман же сам вводит себя в состояние измененного сознания, сохраняя свою активность, и сам строит всю процедуру камлания. Здесь кроется одна из опасностей этого занятия, так как в случае какого-либо сбоя в обычном сценарии изменения работы мозга шаману часто уже никто не может оказать помощь. Повышенная физическая активность отличает шаманство и от практики самовнушения (аутогенной тренировки), так как оно основывается на обязательном мышечном расслаблении. /32/(См.: Лобзин В.С., Решетников М.М. Аутогенная тренировка. Л., 1986) Имеющиеся данные позволяют утверждать, что при камланиях возникает особое состояние, которое отличается от гипнотического и других известных в развитых культурах измененных состояний сознания. Некоторые близкие ощущения могут, по-видимому, возникать у музыкантов рок-групп, которые во время концертов подвергаются оглушительному воздействию силы звука и ритма своих песен и часто выполняют сложные танцевальные движения. Вместе с тем можно предполагать, что, добиваясь необходимого эффекта собственным путем, шаманы используют те же механизмы функционирования психики, что и другие практики. Отсюда и целительный эффект, и некоторые другие свойства шаманских состояний.

В свете данных о широчайшем распространении шаманизма в Азии, Америке,/33/( Ионова Ю.В. Шаманизм в Корее (конец XIX — начало XX в.) // Символика культов и ритуалов народов зарубежной Азии. М., 1980; Леви-Стросс К. Колдун и его магия // Структурная антропология. М., 1983; Ревуненкова Е.В. Народы Малайзии и Западной Индонезии. М., 1980) отчетливых его пережитках в Европе /34/(Мороз Е.Л. Следы шаманских представлений в эпической традиции Древней Руси // Фольклор и этнография. Связи фольклора с древними представлениями и обрядами. Л., 1977) и некоторых сходных практиках в Австралии и Африке,/35/ (Берндт Р.М., Берндт К.Х. Мир первых австралийцев. М., 1981; Оля Б. Боги Тропической Африки. М., 1976.) можно рассматривать шаманство в качестве универсального общечеловеческого явления. Учитывая, что первичное заселение Нового света произошло примерно 13 тыс. лет назад, а Австралийского субконтинента — 40 тыс. лет, и около 10 тыс. лет эти территории находились в относительной изоляции, трудно согласиться с ранее существовавшим мнением о сравнительно позднем возникновении данного явления. В противном случае трудно объяснить, каким образом такое сложное явление получило столь широкое распространение за короткий промежуток времени.

Как известно, наиболее развитые формы шаманизма наблюдаются у кочевников и охотников, собирателей, рыболовов — это еще один аргумент в пользу достаточно древнего его происхождения, так как в более “цивилизованных” обществах данное явление вытесняется религиозными или другими культурными институтами./36/ (См.: Жуковская Н.Л. Ламаизм и ранние формы религии. М., 1977; Басилов В.Н. Шаманство у народов Средней Азии и Казахстана. М., 1992) Ряд археологических свидетельств, в том числе и знаменитое изображение “колдуна” из пещеры “Трех братьев” и некоторые другие изображения палеолита, позволяют говорить о возникновении явных атрибутов шаманизма в эпоху верхнего палеолита. Значит, ряд обстоятельств рассматриваемого явления оказываются связанными с более общей проблемой — возникновением человека современного физического типа.

В этом плане примечательно то обстоятельство, что все предшествующие homo sapiens формы ископаемых людей, включая наиболее близких по времени неандертальцев, отличались менее развитым строением своего мозга. Кроманьонский человек уже обладал мозгом вполне сходным с мозгом современного человека, но у него были еще недостаточно развиты лобные доли. /37/ (Кочеткова В.И. Основы палеоневрологии. М., 1973) Следовательно, ряд важнейших психических процессов, в том числе сознательных, были организованы у ранних представителей современного человека особым образом, который отчасти сохраняется в настоящее время у детей или при особых состояниях сознания. Поэтому заключительный этап антропогенеза характеризуется, наряду с другими признаками, процессом окончательного оформления мозга и развитием его новых функций. В течение этого процесса новые структуры мозга, взаимодействуя с внешней реальностью, раскрывали свои возможности, с которыми можно связать развитие речи и возникновение изобразительной деятельности.

У современного человека в силу того, что он сам и его мозг являются результатом длительной эволюции, характер психических процессов организован таким образом, что более древние отделы мозга подчинены более поздним./38/ (Лурия А.Р. Основы нейропсихологии. М., 1973) Поэтому нам недоступны в нормальных условиях некоторые виды восприятия окружающего мира, присущие людям далекого прошлого. Именно с этим начальным периодом формирования человека современного физического типа можно связать появление тех средств контроля работы мозга и психических состояний, которые заключается в звуковых ритмах и организованных движениях. Ограниченная роль речи в поддерживании сознания на данном этапе развития делала человека более восприимчивым к этим факторам. В результате сам образ жизни позволял опытным путем отбирать эффективные средства влияния на свою психику. Эти средства передавались и накапливались от поколения к поколению, закладывая определенную культурную традицию, которую мы и определяем как шаманизм.

В таком случае широкое распространение шаманизма не является результатом его заимствования из некоего исходного центра первичного возникновения. Появление данного культурного явления могло происходить независимо в разных частях планеты при формировании homo sapiens и завершения процесса развития мозга современного человека. Важная роль шаманов для своих коллективов указывает на те противоречия, которые возникли перед человеком в силу новых условий его психической жизни при ограниченных возможностях их внутренней регуляции. Поэтому те процедуры, которые устраивали шаманы при своих камланиях, имели важное значение не только для исцеления недугов, но и для поддержания необходимого уровня психического здоровья людей. В этом смысле можно согласиться с мнением о том, что шаманизм — первая форма психотерапии. /39/ (Функ Д.А., Харитонова В.И. К вопросу о методологии исследования шаманства в кругу родственных явлений (магия, колдовство, экстрасенсорика) // Центрально-Азиатский шаманизм: философские, исторические, религиозные аспекты (материалы международного научного симпозиума). Улан-Удэ, 1996)

Следует также учитывать, что шаманство является частью более широкого культурного контекста. Как показал в своем исследовании Дж.Кэмпбелл, мотив странствия, путешествия в иные миры является универсальным для архаических культур. /40/ (Кэмпбелл Дж. Тысячеликий герой. М., 1997) Тесную связь между шаманистскими представлениями и первобытной мифологией установили В.Я.Пропп и К.Леви-Стросс. /41/ (Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1986; Леви-Стросс К. Первобытное мышление. М., 1994) Обращает также внимание сходство представлений о посвящении в шаманы и обряда инициации в целом. /42/ (Токарев С.А. Шаманизм // Токарев С.А. Ранние формы религии. М., 1990) При всех существующих вариациях важно отметить, что этот культурный контекст также очень архаичен.

Таким образом, шаманизм представляется важным культурным феноменом, который отражает противоречивость процесса становления и развития современного человека. Это противоречие заключается в несовпадении ритмов развития внутреннего функционального и телесного строения человека, с одной стороны, и его сознательной жизни, с другой. Основная стратегия человеческого существования заключается в компенсировании своей ограниченности как живого существа с помощью специально создаваемых средств культуры. В рамках культуры производилось также создание специальных средств воздействия на психику. Так удавалось обеспечивать не только выживание, добывание необходимых ресурсов существования, но и психическую стабильность, нормальные условия функционирования сознания. В этом смысле шаманизм может рассматриваться и как первая творческая деятельность в истории человечества.

<наверх><назад>